It's all in your mind

Рассказали недавно о разнице между «second» и «deuxième» (оба переводятся как «второй»). «Second» используется для обозначения второго элемента, когда их всего два. А «deuxième» — когда больше двух. Мы сидели за столом, в частности я и Анюта, поэтому тут же родилась шутка: si elle continue de se moquer de moi, ma secone femme peut devenir ma deuxième.

Проверил потом, действительно, есть такое различие смыслов, но оно не обязательное, скорее для высокого стиля.

Взял в библиотеке очередную книжку Амели Нотомб — с ней у меня ни разу не было промаха, проблема скорее в том, чтобы по обложке вспомнить, читал я это или нет (у неё на всех обложках её портреты, пусть и разные). Frappe-toi le cœur, книга 2017 год, раньше не читал. Отличная книга (я предвзят, у меня даже отдельный таг есть для Амели Нотомб). Название — цитата из Альфред де Мюссе, на последней странице обложки она приведена целиком: «frappe-toi le cœur, c’est là qu’est le génie» — вместе с именем цитируемого автора это выглядит рекламой книги Нотомб :-)

Мне очень нравится стиль Амели Нотомб: очень помпезный, вычурный, снобский, со множеством слов, которые никогда в жизни не то что на улице, в нормальной книге не встретишь. В этот раз захотелось проследить, насколько много встретится незнакомых мне слов. Начал записывать, потом смотреть в любимый исторический словарь Алана Рея, и в итоге это оказалось настолько интересно, что впредь, наверное, только так её книги и буду читать! Итак, список из этой книги:
( Read more... )

В предыдущем Pour la Science встретил фразу «Les thèses se sont succédé, puis ont été abandonnées...» Стоп, думаю, почему succédé, а не succédées? Правило, конечно, сложное для школьника, но я же не школьник, я же его понял и выучил! Опечатка? Не верю, журнал приличный. Написал вопрос знакомой учительнице французского, благо после начала войны на Украине у меня появилось несколько знакомых учителей французского, кому я могу задать такой вопрос. Ответ получился детективным, предпочитаю законспектировать, чтобы не забыть. Конспект постараюсь сделать таким, чтобы читалось и тем, кто далёк от изучения французского языка. Спойлер: всё правильно написали :-)

0. Во французском языке есть составные формы глагола. Примерно как будущее время в русском языке: «я буду кушать». Только глагол не всегда стоит в инфинитиве, а иногда в форме, напоминающей причастие (participe passé), как если бы в русском языке было «я буду кушающий». Очевидно, что в этой форме встаёт вопрос согласования глагола: «я буду кушающий» или «я буду кушающая»? А может «я буду кушающие»? Так и во французском, только тут ещё и у множественного числа есть мужская и женская формы: mangé (м.р. ед.ч.), mangée (ж.р. ед.ч.), mangés (м.р. мн.ч.), mangées (ж.р. мн.ч.).
При этом нужно понимать, что согласование может быть с существительным (как в моём примере с «я буду кушающий»), так и с дополнением (предположим форму в духе «я имею картошку скушанную» вместо «я съел картошку» — здесь согласование тоже кажется интуитивным, но оно не с существительным «я», а с дополнением «картошка». Во французском языке согласование скорее с дополнением.

1. Первое приближение к правилу: никакого согласования нет. J’ai mangé des frites — дополнение «frites» женского рода, да ещё я их и съел много, но согласования нет. Для меня это — базовое состояние французского языка.

2. Но если дополнение стоит перед глаголом, то согласование есть. Во французском языке дополнение вроде как никогда не должно стоять перед глаголом, но есть другое правило: если дополнение не существительное, а местоимение, то оно действительно перебегает перед глаголом. Les frites? Je les ai mangées — вот оно, появляется согласование (заметим, что в русском языке то же правило для положения дополнения: «я съел картошку», но «я её съел»). Либо можно сделать инверсию порядка слов через сложные предложения: les frites que j’ai mangées («картошка, которую я съел»).

3. Другой распространённый случай — это использование глагола être (быть) вместо avoir (иметь). В русском языке это тоже два не то, чтобы взаимозаменяемых, но очень тесно связанных друг с другом глагола: «я имею высшее образование», но «у меня есть высшее образование». Так вот, во французском языке часть глаголов спрягается не с глаголом avoir, а с глаголом être. В первую очередь это глаголы движения и возвратные глаголы. elle est allée («она пошла» = движение) или elle s’est lavée («она умылась» — возвратный глагол).

На самом деле, на этом месте знания подавляющего большинства французских школьников заканчиваются. Мои тоже. И по этим правилам нужно писать «Les thèses se sont succédées», потому что thèse женского рода, возвратный глагол через être — правило № 3. Но нет.

2.1. Во французском языке есть несколько видов дополнений. И правило № 2 распространяется только на те, которые complément d’objet direct. «Objet», то есть дополнение должно быть существительным (или чем-то выполняющим роль существительного, например местоимением — но не наречием). «Direct», то есть в обычной форме глагол не требует никакого предлога перед дополнением.
Например, «ses amies auxquelles elle a pensé» — согласования нет, поскольку обычная форма это «elle pense à ses amies», она требует предлога «à» — значит не прямое дополнение, значит нет согласования.

2.2. Если после глагола есть ещё и инфинитив, то согласование будет только в том случае, когда действие этого инфинитива производится тем, с кем мы собирались согласовывать.
Например, «les enfants, nous les avons écoutés jouer» — согласование есть, потому что играют именно те, кого мы слышим.
А вот в «les maisons, nous les avons vu construire» согласования нет, потому что строили не дома, которые мы видим, а какие-то неведомые нам строители.
Это правило можно запомнить как если бы дополнение во втором случае было не к спрягаемому глаголу, а к инфинитиву. Действительно, мы слышали детей в первой фразе, и согласование с ними есть. А во второй мы видели не дома, а строителей, которые строили дома, — с ними мы бы и рады сделать согласование, но их нет в нашей фразе перед глаголом, поэтому правило не применимо. Учительница французского использует в этом месте слово «логично» — я бы не был настолько категоричен, но в качестве мнемотехники сойдёт.

3.1. С возвратными глаголами тоже есть тонкости. Если глагол существует только в возвратной форме (s’évanouir), то да, согласование безусловное. А если глагол возвратный по смыслу («сам себя», либо «друг друга», либо пассивное действие), то возвращаемся к правилу № 2 — согласование только если дополнение стоит перед глаголом.

3.1.1. У внимательного читателя в этом месте должен возникнуть законный вопрос: а как может дополнение не стоять перед возвратным глаголом? Elle s’est lavée — по определению «se» будет всегда перед «laver». Правильно, «se» всегда перед глаголом, но оно не всегда дополнение: elle s’est lavé les pieds. Шах и мат!

3.1.2. И не забываем об уточнении 2.1, которое здесь тоже действует: ils se sont téléphoné — согласования нет, потому что дополнение не прямое (téléphoner à quelqu’un). Именно этим объясняется отсутствие согласования в «les thèses se sont succédé» — une thèse succède à une autre. Непрямое дополнение возвратного глагола, который существует и в не возвратной форме. Очевидно же.

4. А что же в итоге с «les thèses ont été abandonnées»? Это вообще не тот случай. Здесь в прошлом времени стоит глагол être, который спрягается при помощи глагола avoir, а abandonné вообще играет роль прилагательного. А прилагательные согласуются со своими существительными всегда, где бы кто ни стоял.

Как и множество других французских газет, Le Monde каждое лето запускает множество «сериалов», потому что новостей летом меньше, а страницы чем-то заполнять нужно. В этом году сделали прекрасный Drôle de langue о том, что нет, не всё во французском языке логично, не всё объясняется правилами с парой исключений. А то типа мы не знали :-)

В первом же выпуске рассказывают о разнице между «h muet» и «h aspiré». Они обе не читаются, но первая не мешает связыванию с предыдущим словом, а вторая — мешает. Пишут, что самое лучшее приближение к правилу, это: если слово пришло из латыни, то h там будет muet, а если из германских языков — то aspiré. Учите этимологию.

Но почему же, задаётся автор, в слове «héros» (герой) у нас получилась h aspiré, тогда как в слове «héroïne» (героиня) — h muet? И то, и другое — греческий корень, пришедший во французский через латынь, то есть должно было быть h muet. И так и было до тех пор, пока во французский язык не пришло слово zéro (ноль). После чего множественное число — les héros и les zéros — стали читаться одинаково. Чтобы избежать этой двусмысленности, h в слове héro проапгрейдили до aspiré. А в héroïne (и других словах с тем же корнем) ничего не стали трогать, потому что двусмысленности не возникало.

П — правило!

Прочитал книжку — Анечка когда-то подарила — про этимологию некоторых французских слов. Предсказуемо много интересного, неожиданно (но постфактум вполне объяснимо) практически все показавшиеся мне интересными истории легко переводятся на русский язык (то ли самые лучшие истории интернациональны, то ли я больше ценю то, что понятно и на родном языке). Избранное:

«Кальмар» происходит от греческого слова «καλαμάς», обозначающего «тростник». Это же слово дало нам «калам» — палочку для клинописи. К кальмару тростник имеет отношение именно через письменность: кальмар — чернила — письменность — калам — тростник!

«Каравелла» — это уменьшительное от «caravo», что само по себе уже прекрасно (у меня была знакомая, считавшая, что «она прошла как каравелла по волнам» — это такой тонкий наезд, потому что нельзя просто так называть женщину производным от слова «корова»). А «caravo» или «carabus» — это «корабль (тоже, кстати, одноворенное с „каравеллой“ слово), накрытый шкурами». Называется так из-за своего сходства с крабом — неожиданно!

«Карпаччо» называется так в честь художника Витторе Карпаччо. Потому что художник прославился картинами с множеством ярко-красных тканей.

«Гладиатор» происходит от слова «gladiolus» — «короткий меч». Почему цветок называется «гладиолус»? Просится ответ потому что гладиолус, но в книге дают и другой вариант — у него листья похожи на шпаги. По-русски этот цветок также называется шпажником.

Французское слово «gringalet» обозначает «мозгляк, хлюпик». Автор отмечает: Tolstoï aurait pu dire qu’il n’est guerre épais — я со своей стороны отмечу, что не с фамилией Толстой делать такие замечания. Этимология слова тоже забавная — это антифразис, по имени коня рыцаря Гавейна.

«Имбецил» изначально (и этимологически — «без подпорки») обозначал физически слабого человека. Более того, это слово могло использоваться в выражениях типа «слабый пол» про женщин. Ну а потом уже смысл изменился на «слабый разумом» с последующей специализаций на конкретном заболевании.

«Мартингал» — для меня это, в первую очередь, термин из теории вероятностей, и я помню своё удивление, когда в очередной прогулке по Лувру я наткнулся на это слово в смысле какой-то части конской сбруи. А в книжке, перечисляя возможные смыслы «мартингала», авторы сначала приводит 4 так или иначе связанных с лошадьми смыслов, и только пятым цитирует математический. И то не тот — для него «мартингал» это стратегия удваивания ставок до тех пор, пока не выиграешь, отыграв заодно всё, что проиграл до этого. По-русски это называется мартингейл — исторически «мой» термин происходит от этого, и оба изначально то ли французские, то ли итальянские, поэтому крайне странно видеть англицированный вариант «мартингейл», ну да не впервой.

«Полинезия» — это дословно «много островов». Автор рассказывает, что есть имя нарицательное «polynèse» (мой Larousse его не знает) — болезнь, характеризующаяся повышенным количеством островков Лангерганса — это такие клетки, которые выделяют инсулин. Па-пам, понятно теперь, почему «инсулин» имеет корень «остров»!

«Тарантелла» и «тарантул» — однокоренные слова. То ли потому, что в танце дёргаются как укушенные, то ли потому что танец помогает при укусе.
Другая парочка — «тюльпан» и «тюрбан». Очень приятно, что в конце заметки автор упоминает один из моих любимых фильмов.

Наткнулся на картину в Лувре: «La demeure d’un „labrador“ (planteur de canne à sucre) au Brésil» — дословно «жилище лабрадора (плантатора сахарного тростника) в Бразилии». Очевидно, что у меня слово «Лабрадор» если и ассоциировалось с какими-то топонимами, то явно не с бразильскими.

Попытался найти в интернете — нашёл описание симптомов диабета у собак. Всё-таки, бумажные источники если не надёжнее — часто они быстрее. Полез в словарь Alain Rey.

Пишут, что у слова «Лабрадор» есть один смысл имени собственного, и три нарицательных: камень (по-русски «лабрадорит»), утка и собака. Все три происходят от названия полуострова в Канаде. А полуостров, пишут в словаре, назвал Джон Кабот в честь плававшего вместе с ним, и впервые описавшего полуостров португальского мореплавателя Жуана Фернандеша. У которого была кличка lavrador — «крупный землевладелец» (есть вариант «пахарь» — тот же корень, что и во французском laboureur), потому как он владел фермой на Азорских островах.

Википедия про утку не знает, название камня прослеживает от полуострова, а вот с собаками цитирует сразу все версии: их назвали лабрадорами то ли из-за камня (и те, и другие — чёрные), то ли из-за полуострова, то ли из-за того, что они такие труженики (lavrador). Название полуострова тоже то ли от мореплавателя, то ли в честь анонимных пахарей. За 500 лет появилось много авторитетных (в чём-то другом) источников, объясняющих этимологию.

Мальчик учит французский, а мы в это время пытаемся понять, что мы в своё время упустили. Дошли до темы согласования прилагательных цвета. Для незнакомых с французским языком примечание: фишка в том, что по-французски все эти «синий / синяя / синие» практически всегда читаются совершенно одинаково. То есть, интуиция «как правильно говорят» не работает. Но пишутся они при этом по-разному. Причём зачастую с двумя вариантами для множественного числа в зависимости от рода: bleu / bleue / bleus / bleues.

Итак, правило:
1. Обычно прилагательные согласуются по роду и числу с описываемыми ими существительными / местоимениями. По умолчанию прилагательное цвета тоже согласуется, но есть, как говорится, нюансы.
2. Если прилагательное составное (vert foncé = тёмно-зелёный), то согласования нет: des manteaux vert foncé.
3. Если прилагательное цвета происходит от названия какого-то предмета (marron — коричнеый, дословно «каштановый», orange — оранжевый, дословно «апельсиновый»), то согласования тоже нет: des chaussures marron.
4. Но и из этой стройной структуры есть исключения: прилагательные цвета, происходящие от названий предметов — rose (розовый, от «роза»), mauve (очередной оттенок фиолетового, от цветка «мальва»), pourpre (пурпурный, от названия моллюска, по-русски «багрянка»), fauve (очередной коричневый, от названия «кошачьи») — снова согласуются: des robes roses.
5. А чтобы совсем жизнь малиной не казалась, в число этих исключений вставили ещё и écarlate (алый) — он тоже согласуется, но не потому, что он не связан ни с каким предметом (что правда), а потому, что его включили в список исключений. Почему его туда включили, я так и не понял.

Примеры взяты со странички сайта с издевательским названием Français Facile...

Завис над согласованием глагола в фразе aucune société n’accepte / n’acceptent.
Полез в интернет, а там такое...

В двух словах:

• Если само слово aucun пишется в единственном числе, то и согласование глагола идёт с единственным числом.
• Если слово aucun пишется во множественном числе (aucuns / aucunes — я не совсем понимаю, когда оно пишется во множественном, судя по всему, если существительное за ним не имеет формы единственного числа, например honoraires из примера по ссылке), то согласование со множественным.
• Если подлежащих с aucun несколько через запятую, то всё равно согласование с единственным числом.
• А если не через запятую, а через ni — то множественное :-)

Прежде, чем материться на французскую грамматику, задумаемся над разницей «никакой» и «никакие»: «никакой трамвай не ходил» или «никакие трамваи не ходили»?

В недавнем Artips рассказ о серии картин про Вольтера, изображающих философа не в очередных патетических позах, а в обычных жизненных ситуациях. Например — «Утро Вольтера», где он, одеваясь, диктует что-то секретарю:

Нет, говорит автор колонки, это не карикатура. И даже не tableau à charge. — стоп! думаю. Вот она, кажется, этимология слова «шарж» — французское слово charge в данном смысле обозначает смесь «давящей массы», «обвинения» и «нападения».

Википедия обходит эту тему — «шарж» от французского «charge», точка.
Викисловарь приводит какой-то странный смысл слова charger — преувеличивать.
Зато Larousse приводит 21 (я не преувеличиваю) различный вариант смысла слова charge, где последней строчкой значится «Portrait exagérant certains traits, caricature; récit critique et le plus souvent comique de qqch. Ce roman est une charge de la bourgeoisie de province.» (портрет, преувеличивающий определённые черты, карикатура; критическое, зачастую комическое описание чего-либо). Но этот смысл действительно идёт в группе «нападение» всесте с штыковой атакой и полковым барабаном :-)

Время от времени смотрю в тетрадь сына — у него там колеблется от «отлично» до «вся страница красная от правок».
В последний раз решил устроить ему диктант по тем словам, где он ошибался. Урок про числительные.

Более-менее все в курсе, что во французском языке куча рудиментов от 20-ричной системы.
Числа от 1 до 10: un, deux, trois, quatre, cinq, six, sept, huit, neuf, dix.
Числа от 11 до 19: onze, douze, treize, quatorze, quinze, seize, dix-sept, dix-huit, dix-neuf. Обратите внимание на то, как после 17 числа стали составными: dix-sept = дословно «десять-семь».
Числа от 20 до 29 без каких бы то ни было сюрпризов: vingt-et-un, vingt-deux, ... vingt-neuf.
Аналогично 30-39, 40-49, 50-59 и 60-69: trente, trente-et-un, ..., quarante, quarante-et-un, ..., cinquante, cinquante-et-un, ..., soixante, soixante-et-un, ...

После этого начинается свистопляска. 70 записывается как soixante-dix, то есть после «шестьдесят девять» таки идёт «шестьдесят десять»! Потом предсказуемо soixante-onze и так далее до soixante-dix-neuf.

Ещё хуже с 80 — это quatre-vingts. То есть, мало того, что это дословно «четыре-двадцать», ещё и «двадцать» стоит во множественном числе (это правило они, собственно, и учили). Казалось бы, логично — четыре двадцатки, много. Но 81 — это quatre-vingt-un, множественное число теряется.
Дальше, вплоть до 99 всё предсказуемо, пусть и необычно: quatre-vingt-dix-neuf = «четыре-двадцать-десять-девять».

Потом 100 — cent. 101 — cent un. 199 — cent quatre-vingt-dix-neuf.

Потом снова весело: 200 — deux-cents (обратите внимание на множественное число). 201 — deux-cent un (нет множественного числа). 220 — deux-cent vingt (снова нет). 280 — deux-cent quantre-vingts (есть, но не там). 290 — deux-cent quatre-vingt-dix (нет нигде).

То есть, взрослому человеку правило запомнить достаточно просто: если vingt или cent в нескольких экземплярах, и после этого слова в числительном ничего больше нет, то признак множественного числа «s» пишется. Во всех остальных случаях — не пишется. Ребёнок же смотрит на это правило в ужасе. На каждом конкретном слове всё понимает. В диктанте пишет от балды.

И это он ещё не в курсе, что с 1000 это правило уже не работает, слово mille не меняется. 1000 — mille. 2000 — deux-mille.

---

Мальчик пишет диктант как курица лапой, ошибка в каждом втором слове.
— Папа, может в цивилизацию поиграем?
— Разберёмся с правилом — поговорим!
— А когда я напишу, поиграем?
— Давай сначала ты напишешь, а потом поговорим.
— А если я всё напишу без единой ошибки, давай целый час играть будем?
— Давай. Только за каждую ошибку снимаю по 10 минут. Идёт? (учитывая предыдущую попытку, рискую я немногим)
Мальчик садится ровно, пишет буковки одну к другой, без единой ошибки.
— Пойдём играть?