Инверсия добра и зла

Писал про «Инферно», упустил интересный момент. Там сюжет крайне актуальный: злодей пытается заразить всю планету неведомым науке вирусом. Мотивация у злодея стандартная: если ничего не делать, население земли вырастет до таких размеров, что мы все здесь не поместимся и умрём. И всю книгу герои гоняются за злодеем, лишь изредка задумываясь о том, что можно противопоставить его идеологии. Ну да, злодей хочет убить половину населения планеты. Но логика у него в точности повторяет логику ампутации при гангрене — если не отрезать у пациента ногу, то он умрёт целиком. Наверное, есть какие-то аргументы в духе «это не гангрена» — например, что население Земли само стабилизируется (лично мне это кажется правдоподобным), либо мы все станем вегетарианцами и научимся выращивать пшеницу на крыше (лично мне это кажется утопией), ну и так далее. Но в книге об этих вариантах ни слова: перенаселение — единственный возможный сценарий не только для злодея, но и для героев, и это однозначно негативный сценарий. Разница между героями и злодеем лишь в том, что, представив конец света, злодей берёт бензопилу и режет человечеству ногу, а герой отключает мозг и гонится за злодеем.

А потом мы с sasmok посмотрели Homeland (смотрим сейчас второй сезон — без спойлеров, пожалуйста!). И там примерно такая же схема: есть злодей — американский солдат, попавший где-то там в плен, в плену принявший сторону террористов. Более того, принявший ислам (о, ужас!) — на самом деле, интересно, насколько в реальной Америке к исламу такое же отношение, как показано в сериале — это ужас-ужас, об этом не то что с соседями разговаривать нельзя, тяжело даже думать о том, что кто-то из твоих близких — мусульманин. Так вот, этому злодею противостоит героиня из ЦРУ. Но в сериале злодей во всех аспектах его жизни (кроме собственно терактов) показан исключительно как положительный человек, тогда как героиня... Ты представляешь себе такую коллегу, соседку, тем более члена семьи, и понимаешь, что ты сам её убил бы быстрее, чем тот террорист. И именно это, наверное, нравится в сериале больше всего. Если бы там идеальный полицейский гонялся за ужасным преступником — сериал вышел бы крайне нудным и коротким. А за этой инверсией ролей и следить интересно, и поговорить есть о чём.

Та же история и в детских фильмах, от «Шрека» (ужасный принц и герой-людоед) до «Последнего богатыря» (там, впрочем, какие-то скрепы остались — не все богатыри стали злодеями, хоть и все сказочные чудища однозначно хорошие).

Не знаю, насколько это похоже, но мне в этот момент пришёл в голову любимый момент из «Имени розы» Умберто Эко (пятого дня час первый), когда начинается спор о бедности Иисуса. Пока спор ведёт главный герой — всё идёт хорошо, но как только ему начинают помогать его союзники, ты понимаешь, что с такими друзьями никаких врагов не надо. И тут тоже инверсия, когда с тобой согласны идиоты, а против тебя выступают люди, рассуждения которых ты уважаешь, явно делает роман только интереснее. Разница лишь в том, что «ты» — это не «зритель / читатель», а герой книги.

---

Осторожно, спойлеры!

Возвращаясь к «Инферно», автор-таки выкрутился из расставленной им же самим ловушки. С одной стороны, злодей победил (я какое-то время не мог поверить, что у меня в руках американский блокбастер — может моя книга обрезана, там не хватает нескольких глав?), и его вирус зарадил всю планету. Но при этом злодей не совсем уж живодёр — его вирус не убивает, а делает заболевших людей стерильными. Не всех. Стерильность проявляется случайным образом. Более того, если человек не стерилен, вирус в нём всё равно есть, и риск стерильности будет передан по наследству. Не будем сейчас о научной обоснованности такой схемы, но для романа это то, что надо — задача решена, и при этом никаких убийств.

Но мне правда интересно, как это такой роман нигде до сих пор не признали экстремистской литературой?

Как надо выигрывать на выборах

У меня коллега едет в отпуск в Кению. Начали с «ой, где это?», очнулись в Википедии.

Текущий президент Кении Ухуру Кениата выиграл на выборах 2013 года. В первом же туре он набрал 50.07% голосов — больше 50%, второй тур не понадобился. На втором месте был Раила Одинга с 43.31%, он, естественно, потребовал пересчитать голоса — новый президент отказался, люди вышли на улицу, куча трупов.

В августе 2017 году снова выборы, снова Ухуру Кениата против Раила Одинга. Начало идёт по тому же сценарию: Кениата набирает 54% в первом туре, Одинга заявляет о фальсификациях. Но на этот раз Одинга удалось отменить результаты выборов, новые выборы назначили на октябрь того же года. И в них Кениата набирает 98.26% и остаётся президентом страны. Всё, happy end.

Внимательный читатель в этом месте должен задуматься: WTF? Во-первых, с каких это пор удаётся оппозиции отменять результаты выборов? Во-вторых, как она сумела слиться за какие-то 2 месяца?
Копаешь — действительно, с августа по октябрь 2017 года Кению колбасило. Оба кандидата обзывали друг друга манипуляторами и фальсификаторами. В стране действовало одновременно два комплекта ЦИК. В итоге Одинга буквально за пару дней до выборов снимает свою кандидатуру — по кенийским законам это должно было отменить процедуру (остался всего один кандидат). Но в тот же день Кениата собирает парламент, который — правильно! — срочно переписывает конституцию. С тех пор единственный оставшийся кандидат автоматически объявляетя победителем.

Что меня интригует в этой истории, это — почему 98%, а не 100%? Ушедший Одинга каким-то образом успел получить 0.96%. То ли это кенийские подводники, уходившие в плаванье, успели проголосовать досрочно. То ли ещё какие-то тонкости местного законодательства.

---

При всей экзотике история Кении прекрасно показывает плюсы наличия альтернативы действующей власти. Этот Одинга — не Навальный или Тихановская, которые могут сколько угодно подавать в суд, результатов выборов это не отменит. Тут снова помогает Википедия:

1964 год — первым президентом Кении избирается Джомо Кениато, вице-президент — Огинга Одинга. Через пару лет они разругались, президент остался у власти, вице-президент ушёл в оппозицию.
1978 год — Кениато умирает, президентом становится его премьер-министр Мои.
1982 год — Огинга Одинга пытается совершиить государственный переворот, не вышло.
2002 год — Мои пытается передать власть сыну Джомо Кениато — Ухуру Кениато. Но нет, на выборах тот проигрывает, президентом становится Мваи Кибаки.
2007 год — Кибаки снова выигрывает выборы, на втором месте сын Огинга Одинга — Раила Одинга. Небольшой перевес, фальсификации, беспорядки на улице, гражданская война, тысячи трупов. Мир возвращается после назначения Одинга на пост премьер-министра.
Таким образом, в 2013 году на выборах встретились действующий оппозиционный премьер-министр из семьи Одинга и представитель правящей партии из семьи Кениато. Гардемарины, 50 лет спустя.

Видно, что наличие политической алтернативы не превращает автоматически страну в рай на земле. Но отсутствие её уж точно позволяет выигрывать выборы, рисуя себе 80%. Или примерно так же переписывать под себя конституцию. Собственно, это самый главный мой ответ на вопрос «если не Путин / Лукашенко / Сталин, то кто?» — в данной ситуации сгодится кто угодно. Кто-то способный возродить политическую конкуренцию. Собственно, самим фактом своего избрания дающий ей возможность возродиться.

---

Следующие президентские выборы в Кении пройдут в 2021 году.