Парад 14 июля
Aug. 24th, 2020 03:53 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
green_frМне нравится каждый год смотреть французский парад 14 июля. Точнее даже, не сам парад, его я как раз перематываю. А огромную, часов на 5 передачу, которую готовит по этому случаю France 2. Там рассказывают, кто и почему в этом году будет маршировать перед президентом, интервьюируют их коллег, показывают какие-то учения. Самый запомнившийся мне эпизод прошлых лет — учения подводных спасателей, которое пытались показать в прямом эфире — в мутной воде не было видно строго ничего, 15 секунд на экране была желтушно-зеленушная картинка, потом еле сдерживающие смех журналисты перешли на другую тему.
В этом году практически весь парад был на тему ковида.
По ТВ показывали военных, развозивших на самолётах и вертолётах больных по всей стране, — отмечу невообразимый до передачи геморрой, когда нужно предотвратить заражение экипажа во время полёта, а потом ещё чистить этот самолёт от потенциальной заразы. Показывали людей, чистивших заражённый французский авианосец. Показывали военных медиков, разворачивавших госпиталя там, где обычные больницы не справлялись. Показывали военных химиков / биологов и их лабораторию по анализу всякой заразы (биологической и радиоактивной), они рассказывали, как переделали свою лабораторию на анализ ковида, как только стыли доступны какие-то тестовые технологии.
Отдельно прошли военные их четырёх стран (Германия, Австрия, Люксембург и Швейцария), принимавших во время эпидемии французских больных у себя на территории. Это тоже традиция французского парада — каждый год есть «приглашённые страны» с объяснением, почему в этом году именно они.
Одновременно на парад пригласили кучу гражданских. В основном врачей, но не только: были уборщики, кассиры, доставщики — те, кто работал, когда вся страна сидела дома. Из их интервью меня больше всего поразил рассказ работника какого-то дома престарелых, где все работники решили закрыться вместе со своими престарелыми. Не закрыться дома и приходить каждый день на работу. А закрыться на работе. Чтобы, с одной стороны, снизить риск случайного заражения с улицы. А с другой, чтобы у стариков было хотя бы какое-то общение (посещение домов престарелых очень долго было запрещено).
Мне эта передача уже несколько лет нравится, но только в этом году я смог сформулировать, за что. Она позволяет увидеть устройство сложной системы «с той стороны». Применительно к армии это просто любопытно, а применительно к нынешнему кризису — ещё и полезно. Помогает не просто критиковать власть — «они там ничего не делают», «им на нас наплевать». Даёт хотя бы какое-то представление о том, что именно они делали, что они сделали, что можно было сделать.
Грубо говоря, все понимают, что в момент начала эпидемии количество звонков «в скорую» выросло просто неимоверно. Тем не менее, человек, прождавший два часа на линии («ваш звонок очень важен для нас...»), автоматически начинает ругаться: уроды, они что, не знали, почему не смогли организовать процесс? А тут тебе показывают человека, который разворачивал полевой координационный центр, переоборудованный в колл-центр на время эпидемии. И рассказывают о том, как за сутки выстроили многоуровневую систему приёма звонков. Я уже сталкивался с этой системой: когда звонишь в скорую, тебе задают вопросы явно по заранее составленному дереву вопросов, когда буквально после третьего-четвёртого становится понятно, нужно ли срочно гнать к тебе машину со спасателями. Дерево составляли явно не с первого раза — а тут за сутки нужно было добавить к нему новую веточку, на которую попадали практически все звонки. Осознание сложности (и в итоге эффективности) как-то отрезвляет. Позволяет не критиковать в духе футбольных болельщиков — ты понимаешь, что нет, ты бы быстрее не сбегал.
На параде был не только ковид. На самом деле, самый поразивший меня эпизод был не про болезнь. На параде был вертолёт с экипажем, который несколько лет назад сбили где-то то ли в Сирии, то ли в Мали, не помню. И по ТВ показывали сначала кадры, как их сбили (съёмки с другого вертолёта, который забил тревогу). Потом рассказали историю их спасения — к сбитому вертолёту одновременно выехали «бандиты» на своих джипах, и вылетел вертолёт эвакуации. И показали съёмки (то ли с дрона, то ли с космоса), где видно, как три лётчика идут к вертолёту-спасателю: один лётчик без сознания, его за шкирку тянет хромающий второй лётчик, а третий в сознании, но у него перебиты ноги, и поэтому он катится в указанном ему направлении.
Не знаю, как у кого, а у меня от этой картинки до сих пор мурашки по коже. Когда пытаешься представить себе, что у этого третьего в голове. Ты не можешь просто сесть и плакать, что у тебя перебиты ноги. Нет, вместо этого ты должен осознать, что у тебя всего минут 10-15 до того, как сюда приедут сбившие тебя джипы, и за это время тебе нужно докатиться вон до той поляны. Забудь про боль — катись.
На этом фоне очень хорошо прошла фраза из сериала Homeland, когда главный герой, вернувшийся после 8-летнего плена в Ираке, говорит: «Ну какой я герой? Всё, что я сделал — я не умер». И эта точка зрения понятна — люди с лёгкостью выражают восхищение такими историями, не будучи способны сформулировать, чем именно они восхищаются. В случае с этим третьим пилотом — по крайней мере мне понятно, что именно тут можно считать примером для подражания. Способность принимать решения и действовать, несмотря ни на что.
В этом году практически весь парад был на тему ковида.
По ТВ показывали военных, развозивших на самолётах и вертолётах больных по всей стране, — отмечу невообразимый до передачи геморрой, когда нужно предотвратить заражение экипажа во время полёта, а потом ещё чистить этот самолёт от потенциальной заразы. Показывали людей, чистивших заражённый французский авианосец. Показывали военных медиков, разворачивавших госпиталя там, где обычные больницы не справлялись. Показывали военных химиков / биологов и их лабораторию по анализу всякой заразы (биологической и радиоактивной), они рассказывали, как переделали свою лабораторию на анализ ковида, как только стыли доступны какие-то тестовые технологии.
Отдельно прошли военные их четырёх стран (Германия, Австрия, Люксембург и Швейцария), принимавших во время эпидемии французских больных у себя на территории. Это тоже традиция французского парада — каждый год есть «приглашённые страны» с объяснением, почему в этом году именно они.
Одновременно на парад пригласили кучу гражданских. В основном врачей, но не только: были уборщики, кассиры, доставщики — те, кто работал, когда вся страна сидела дома. Из их интервью меня больше всего поразил рассказ работника какого-то дома престарелых, где все работники решили закрыться вместе со своими престарелыми. Не закрыться дома и приходить каждый день на работу. А закрыться на работе. Чтобы, с одной стороны, снизить риск случайного заражения с улицы. А с другой, чтобы у стариков было хотя бы какое-то общение (посещение домов престарелых очень долго было запрещено).
Мне эта передача уже несколько лет нравится, но только в этом году я смог сформулировать, за что. Она позволяет увидеть устройство сложной системы «с той стороны». Применительно к армии это просто любопытно, а применительно к нынешнему кризису — ещё и полезно. Помогает не просто критиковать власть — «они там ничего не делают», «им на нас наплевать». Даёт хотя бы какое-то представление о том, что именно они делали, что они сделали, что можно было сделать.
Грубо говоря, все понимают, что в момент начала эпидемии количество звонков «в скорую» выросло просто неимоверно. Тем не менее, человек, прождавший два часа на линии («ваш звонок очень важен для нас...»), автоматически начинает ругаться: уроды, они что, не знали, почему не смогли организовать процесс? А тут тебе показывают человека, который разворачивал полевой координационный центр, переоборудованный в колл-центр на время эпидемии. И рассказывают о том, как за сутки выстроили многоуровневую систему приёма звонков. Я уже сталкивался с этой системой: когда звонишь в скорую, тебе задают вопросы явно по заранее составленному дереву вопросов, когда буквально после третьего-четвёртого становится понятно, нужно ли срочно гнать к тебе машину со спасателями. Дерево составляли явно не с первого раза — а тут за сутки нужно было добавить к нему новую веточку, на которую попадали практически все звонки. Осознание сложности (и в итоге эффективности) как-то отрезвляет. Позволяет не критиковать в духе футбольных болельщиков — ты понимаешь, что нет, ты бы быстрее не сбегал.
На параде был не только ковид. На самом деле, самый поразивший меня эпизод был не про болезнь. На параде был вертолёт с экипажем, который несколько лет назад сбили где-то то ли в Сирии, то ли в Мали, не помню. И по ТВ показывали сначала кадры, как их сбили (съёмки с другого вертолёта, который забил тревогу). Потом рассказали историю их спасения — к сбитому вертолёту одновременно выехали «бандиты» на своих джипах, и вылетел вертолёт эвакуации. И показали съёмки (то ли с дрона, то ли с космоса), где видно, как три лётчика идут к вертолёту-спасателю: один лётчик без сознания, его за шкирку тянет хромающий второй лётчик, а третий в сознании, но у него перебиты ноги, и поэтому он катится в указанном ему направлении.
Не знаю, как у кого, а у меня от этой картинки до сих пор мурашки по коже. Когда пытаешься представить себе, что у этого третьего в голове. Ты не можешь просто сесть и плакать, что у тебя перебиты ноги. Нет, вместо этого ты должен осознать, что у тебя всего минут 10-15 до того, как сюда приедут сбившие тебя джипы, и за это время тебе нужно докатиться вон до той поляны. Забудь про боль — катись.
На этом фоне очень хорошо прошла фраза из сериала Homeland, когда главный герой, вернувшийся после 8-летнего плена в Ираке, говорит: «Ну какой я герой? Всё, что я сделал — я не умер». И эта точка зрения понятна — люди с лёгкостью выражают восхищение такими историями, не будучи способны сформулировать, чем именно они восхищаются. В случае с этим третьим пилотом — по крайней мере мне понятно, что именно тут можно считать примером для подражания. Способность принимать решения и действовать, несмотря ни на что.
