Журнал во время войны

Задумался о своём журнале.

С начала войны не могу писать ни о чём, кроме как о войне. В самих боевых действиях я не разбираюсь и не собираюсь разбираться, пишу о том, что знаю: либо разбор российской пропаганды, либо какие-то детали приёма украинских беженцев во Франции. Писать на другие темы кажется неправильным — я пытаюсь себе представить свою киевскую сестру, которая откроет мой журнал, а там очередной Pour la Science, и не могу представить себе её реакцию. Скорее всего, на словах она бы даже и сказала мне «да ладно, мне какая разница? пиши, о чём хочешь» — но у меня всё равно какой-то блок стоит. Или когда представляю папу в Донецке — а тут мои очередные фоточки из музея. Как-то это выглядит нелепо и неуместно.

С другой стороны, я всегда говорил, что этот журнал я веду для себя любимого, и только для себя. Я действительно лучше что-то понимаю, когда сам переформулировал, лучше запоминаю, когда сам структурировал. Да и перечитываю свой журнал тоже с удовольствием (спасибо жежешечке с её «о чём вы писали несколько лет назад»). И с этой точки зрения тоже не хочется пропускать годы собственной жизни без какого-то журнала, без попыток описать / запомнить / осмыслить то, что происходит вокруг или внутри меня.

С третьей стороны — что там сестра или папа. Меня самого раздражают старые любимые блогеры, которые продолжают писать, как ни в чём ни бывало. Ну или друзья / родственники, которые вообще пытаются делать вид, что ничего не происходит, никакой войны нет, никого там на Украине не убивают. Прямо сейчас вот — нет, никого. Я тут даже не про формирование общественного мнения в России (с одной стороны — никаких шансов даже надеяться, всех посадят; с другой — даже в СССР умудрились появиться какие-то общественные организации, причём тогда их тоже никто не ожидал, считали, что всех должны немедленно посадить). Я скорее про разрушительность такого поведения для самих людей. Война когда-то закончится, а ощущение, что они ничего не делали (ни-че-го, даже просто другу не пожаловались: «да, беспредел»), оно у них останется, и будет их есть до гроба. «Дедушка, а что ты делал во время войны?» — «Не хочу об этом вспоминать, внучек...»

А с четвёртой стороны — у меня у самого сформировались какие-то темы, на которые я не могу не то что написать, которые я до конца продумать не могу. Заметил, что я не просто перестал общаться со своими российскими друзьями (которые хоть за войну, хоть против неё, хоть страусы вида «какая война?»). Я просто понимаю, что мне нечего им сказать. Потому что в голове у меня есть только апокалиптические сценарии для России (я не о том, что я желаю — наоборот, я много лет пытаюсь представить хотя бы что-то одновременно позитивное и реальное, чтобы всеми силами впрячься в его реализацию). И на этом фоне разговаривать с ними о «ещё одном интересном фильме» лично у меня язык не поворачивается. Я могу только ещё раз повторить «Бегите, глупцы!» — но зачем? Я им это уже говорил, и я прекрасно понимаю, что не все могу убежать. А все остальные темы выглядят как в той песне: «никто не хочет и думать о том, пока „Титаник“ плывёт». У меня не получается развидеть этот айсберг, хоть убей.

Исходя из всего этого, в этом журнале скоро снова будут какие-то не прямо относящиеся к войне сюжеты. Простите, если это кого-то будет задевать (так, как меня, наверное, заденет реакция «о, слава богу, пиши про музеи, задолбала эта война»). Ну и готовьтесь, что даже в музеях я всё равно одну только войну и вижу, в разных её проявлениях. В качестве анекдота: вспомнил про Journées de Patrimoine, проверил, не пускают ли на завод Nexter, где делают те самые пушки Цезарь :-) Оказалось, что у них в июне было что-то вроде дня открытых дверей, но нет, на сентябрь никаких экскурсий не предусмотрено. Никто не знает ничего тематического на эти Journées de Patrimoine?