![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
green_frПрочитал несколько комиксов, так или иначе связанных с Лувром, в основном то, что выпускало издательство самого музея. Первым был когда-то взятый в библиотеке «Les gardiens du Louvre» Jirô Taniguchi — история о том, как в Париж приезжает бредивший Лувром японец, внезапно он заболевает — и дальше сам не понимает, где бред, а где реальность, где настоящий музей, а где его фантазмы о нём. Комикс больше всего запомнился манговым порядком страниц — листать справа-налево. В особенности запомнилось, когда Анюта подобрала после меня книжку, начала читать и где-то на середине сказала, что это бред какой-то, не её жанр, очень сложно следить за этими перепрыгиваниями из болезни в реальность и обратно. Стоит ли говорить, что она прочитала половину книги слева-направо :-)
Потом я как-то наткнулся на сеанс автографов Olivier Supiot по поводу выхода его «Le cheval qui ne voulait plus être une oeuvre d’art». Это скорее детская книга, о том как картина Жерико расхотела висеть на стенке музея, и как её все уговаривали вернуться на место. Мило, но не шедевр. А вот автограф впечатляет — мне всегда нравится смотреть, как подписывают комиксы. Видно, что люди умеют рисовать, что у каждого своя техника, и что все они уже руку набили на своей любимой теме. Я когда-то видел, как автор каких-то военно-воздушных комиксов буквально за пару минут чернилами под линейку рисовал своим поклонникам самолётики — а здесь автор за минуту рисовал голову белой лошади с самыми разными выражениями.
Потом прочитал в журнале Лувра рекламу «Les tableaux de l’ombre» Jean Dytar и тут же купил / купился. Очень смешная история о том, что по ночам в Лувре картины оживают, у них есть своя, привычная нам иерархия — известные картины котируются выше, на забытые богом шедевры никто не смотрит ни днём, ни ночью. И вот герои одной не самой известной серии картин (на фото слева — оригиналы) пытаются вписаться в модную тусовку чуть ли не у самой Джоконды. Концовка прекрасная — постскриптум о том, как в какой-то момент люди неожиданно повалили к нашим героям. Какое-то время те не понимают, в чём дело, а потом выясняется что вышла эта книга, люди прочитали её и заинтересовались прототипами — ура, они, наконец-то, стали знаменитыми!!!
Очевидно, и без такой концовки хотелось пойти в Лувр и срочно сделать селфи с героями, а с такой концовкой и подавно — но эти залы так пока и не открылись после карантина.
Ну и стиль прекрасный, нормальный современный французский язык. На картинке справа внизу у Иоанна Крестителя кистей Леонардо спрашивают «Salut Jibé, toujours coincé du bras ?» - «Jibé» это разговорный вариант JB, Jean-Baptiste, а «coincé du bras» (руку свело) отсылает к ставшей знаменитой закрученной спиралью позе Иоанна. Ну и всё там так же.
Потом в том же журнале была статья сразу о трёх авторах, чьи комиксы издали в Лувре. Купил все три :-) Первым прочитал «Les Sous-sols du Révolu» Marc-Antoine Mathieu — комикс сделанный явно с любовью к Лувру. Действие происходит в каком-то странном музее (с первой же страницы ты, впрочем, узнаёшь архитектуру Лувра), название которого давно утеряно: то ли «Le musée du Révolu», то ли «Le Voulu Démésuré», то ли «L’oeuvre muselé», то ли «Le seul mou du Rève» — всё так или иначе анаграммы «Le Musée du Louvre». Время и костюмы — типичный XIX век: мужчины в цилиндрах и с тростями. Одного такого нанимают в Лувр сделать инвентаризацию, он переходит от одного департамента к другому, и чем дальше — тем страньше и страньше. Какие-то безумные стоэтажные подземные архивы на шатающихся лестницах, склады неиспользованных картинных рам, картины, вложенные друг в друга... В какой-то момент герой встречает умирающего инспектора, который передаёт ему том своих заметок о музее, уже не до конца понимая, что он успел происпектировать, а что нет — и в конце книги заметно постаревший герой аналогично встречает ничего не понимающую молодую смену и успевает передать ей издание дополненное и исправленное, но всё так же бесконечно далёкое от завершения. Очень созвучно моему ощущению от музея: это бесконечный резерв сюрпризов, и сколько туда не ходи — всё равно будешь открывать какие-то безумные новые залы и новые шедевры.
«Aux heures impaires» Eric Liberge — снова комикс о том, что творится в музее ночью, но в совершенно ином стиле. Начинается книга с того, как в Лувр приходит новый стажёр — глухо-немой панк, которого все остальные работники не понимают как буквально (он не разговаривает!), так и просто как человека. Никто не понимает, кроме другого, столь же экзотического ночного хранителя, передающего панку тайну «нечётных часов» (время дежурства героя), когда экспонаты музея не просто оживают, а выходят из-под контроля, и только музыка (герой глухо-немой, я напоминаю) может их успокоить.
Графика в книге прекрасная, ни на что не похожая. С одной стороны, глухо-немой герой и его понимающий товарищ по Лувру разговаривают языком жестов — нам этот текст дублируют понятными нам методами (пример на следующей картинке). А ещё, я не знаю, что это за техника, но все иллюстрации картин и залов Лувра на фоне происходящего сделаны как бы сериграфией — не очень чёткие изображения, но при этом с фотографической точностью. Хорошо разделяют пространство книги — рукой прорисованные персонажи, от пространства музея. Это лучше всего видно на четвёртой строке, где главный герой стоит на фоне Делакруа.
Последний комикс — «Période glaciaire» Nicolas de Crécy. Это пост-апокалипсис, весь мир под снегом, наша цивилизация давно забыта, только какие-то легенды ходят о когда-то существовавшем «Большом городе». Экспедиция находит его (находят Лувр, конечно же) и пытается по найденному понять, что это была за цивилизация. Дом большой, явное классовое расслоение общества. Много изображений — наверное, письменность они так и не изобрели. Куча голых женщин — наверное, на Земле тогда было существенно теплее. Ну и так далее, очень смешно. В составе экспедиции несколько людей, а также ми-ми-мишные говорящие то ли собаки, то ли свиньи в очках. Особенно они прекрасны на лыжах...
.jpg)
Практически в каждом комиксе послесловие с выражением любви к Лувру, список процитированных залов и картин. А я постоянно ловил себя на радости узнавания и без всякого списка — всё-таки, не дом, конечно, но очень родное и знакомое пространство. Как в «Кодексе да Винчи», когда в самом начале Ленгдону приносят фотографию убитого коллеги, а он по рисунку паркета немедленно узнаёт Большую галерею Лувра.
Потом я как-то наткнулся на сеанс автографов Olivier Supiot по поводу выхода его «Le cheval qui ne voulait plus être une oeuvre d’art». Это скорее детская книга, о том как картина Жерико расхотела висеть на стенке музея, и как её все уговаривали вернуться на место. Мило, но не шедевр. А вот автограф впечатляет — мне всегда нравится смотреть, как подписывают комиксы. Видно, что люди умеют рисовать, что у каждого своя техника, и что все они уже руку набили на своей любимой теме. Я когда-то видел, как автор каких-то военно-воздушных комиксов буквально за пару минут чернилами под линейку рисовал своим поклонникам самолётики — а здесь автор за минуту рисовал голову белой лошади с самыми разными выражениями.
Потом прочитал в журнале Лувра рекламу «Les tableaux de l’ombre» Jean Dytar и тут же купил / купился. Очень смешная история о том, что по ночам в Лувре картины оживают, у них есть своя, привычная нам иерархия — известные картины котируются выше, на забытые богом шедевры никто не смотрит ни днём, ни ночью. И вот герои одной не самой известной серии картин (на фото слева — оригиналы) пытаются вписаться в модную тусовку чуть ли не у самой Джоконды. Концовка прекрасная — постскриптум о том, как в какой-то момент люди неожиданно повалили к нашим героям. Какое-то время те не понимают, в чём дело, а потом выясняется что вышла эта книга, люди прочитали её и заинтересовались прототипами — ура, они, наконец-то, стали знаменитыми!!!
Очевидно, и без такой концовки хотелось пойти в Лувр и срочно сделать селфи с героями, а с такой концовкой и подавно — но эти залы так пока и не открылись после карантина.
 |  |
 |
Ну и стиль прекрасный, нормальный современный французский язык. На картинке справа внизу у Иоанна Крестителя кистей Леонардо спрашивают «Salut Jibé, toujours coincé du bras ?» - «Jibé» это разговорный вариант JB, Jean-Baptiste, а «coincé du bras» (руку свело) отсылает к ставшей знаменитой закрученной спиралью позе Иоанна. Ну и всё там так же.
Потом в том же журнале была статья сразу о трёх авторах, чьи комиксы издали в Лувре. Купил все три :-) Первым прочитал «Les Sous-sols du Révolu» Marc-Antoine Mathieu — комикс сделанный явно с любовью к Лувру. Действие происходит в каком-то странном музее (с первой же страницы ты, впрочем, узнаёшь архитектуру Лувра), название которого давно утеряно: то ли «Le musée du Révolu», то ли «Le Voulu Démésuré», то ли «L’oeuvre muselé», то ли «Le seul mou du Rève» — всё так или иначе анаграммы «Le Musée du Louvre». Время и костюмы — типичный XIX век: мужчины в цилиндрах и с тростями. Одного такого нанимают в Лувр сделать инвентаризацию, он переходит от одного департамента к другому, и чем дальше — тем страньше и страньше. Какие-то безумные стоэтажные подземные архивы на шатающихся лестницах, склады неиспользованных картинных рам, картины, вложенные друг в друга... В какой-то момент герой встречает умирающего инспектора, который передаёт ему том своих заметок о музее, уже не до конца понимая, что он успел происпектировать, а что нет — и в конце книги заметно постаревший герой аналогично встречает ничего не понимающую молодую смену и успевает передать ей издание дополненное и исправленное, но всё так же бесконечно далёкое от завершения. Очень созвучно моему ощущению от музея: это бесконечный резерв сюрпризов, и сколько туда не ходи — всё равно будешь открывать какие-то безумные новые залы и новые шедевры.
«Aux heures impaires» Eric Liberge — снова комикс о том, что творится в музее ночью, но в совершенно ином стиле. Начинается книга с того, как в Лувр приходит новый стажёр — глухо-немой панк, которого все остальные работники не понимают как буквально (он не разговаривает!), так и просто как человека. Никто не понимает, кроме другого, столь же экзотического ночного хранителя, передающего панку тайну «нечётных часов» (время дежурства героя), когда экспонаты музея не просто оживают, а выходят из-под контроля, и только музыка (герой глухо-немой, я напоминаю) может их успокоить.
Графика в книге прекрасная, ни на что не похожая. С одной стороны, глухо-немой герой и его понимающий товарищ по Лувру разговаривают языком жестов — нам этот текст дублируют понятными нам методами (пример на следующей картинке). А ещё, я не знаю, что это за техника, но все иллюстрации картин и залов Лувра на фоне происходящего сделаны как бы сериграфией — не очень чёткие изображения, но при этом с фотографической точностью. Хорошо разделяют пространство книги — рукой прорисованные персонажи, от пространства музея. Это лучше всего видно на четвёртой строке, где главный герой стоит на фоне Делакруа.
 |  |
 | |
 | |
 |
Последний комикс — «Période glaciaire» Nicolas de Crécy. Это пост-апокалипсис, весь мир под снегом, наша цивилизация давно забыта, только какие-то легенды ходят о когда-то существовавшем «Большом городе». Экспедиция находит его (находят Лувр, конечно же) и пытается по найденному понять, что это была за цивилизация. Дом большой, явное классовое расслоение общества. Много изображений — наверное, письменность они так и не изобрели. Куча голых женщин — наверное, на Земле тогда было существенно теплее. Ну и так далее, очень смешно. В составе экспедиции несколько людей, а также ми-ми-мишные говорящие то ли собаки, то ли свиньи в очках. Особенно они прекрасны на лыжах...
Практически в каждом комиксе послесловие с выражением любви к Лувру, список процитированных залов и картин. А я постоянно ловил себя на радости узнавания и без всякого списка — всё-таки, не дом, конечно, но очень родное и знакомое пространство. Как в «Кодексе да Винчи», когда в самом начале Ленгдону приносят фотографию убитого коллеги, а он по рисунку паркета немедленно узнаёт Большую галерею Лувра.
