Сто лекций с Дмитрием Быковым — 1946

Лекция 1946 года говорит о книге Веры Пановой «Спутники». До Быкова я не слышал ни о книге, ни об авторе. По началу книги казалось, что это будет такой «Экипаж» — собрались обычные советские люди, каждый со своими плюсами и минусами, с тараканами в голове. И они (вместе с читателем) готовятся совершить подвиг. Простой советский подвиг. В данном случае — они все работают на санитарном поезде, который отвозит от фронта тяжело раненных (не просто вывозит, у них там и хирургия работает).

В начале структура романа отличная: каждая глава рассказывает о каком-то персонаже — чем он жил до войны, как он сюда попал. И при этом всё это подаётся флешбэками, а основное действие продолжает развиваться линейно, читать интересно. Но затем всё как-то скисает, никакой кульминации не получается, никакого напряжения, все герои положительные, сплошной ура-патриотизм. Через несколько лекций Быков упоминает теорию бесконфликтности — в конце 1940-х стало невозможно писать о каких бы то ни было актуальных проблемах, и литература скатилась в «конфликт хорошего с ещё лучшим». Это вот именно оно. Конкретно этот роман Быков, впрочем, хвалит (он, якобы, показывает спайку советского народа или, как называет это Быков, переход в плазму, в четвёртое фазовое состояние — люблю, когда научные термины используют как попало :-/). А мне аж обидно — автор явно умеет писать, но пишет ни о чём.

Интересный момент, когда герой приезжает (после снятия блокады) в Ленинград, где, как он знает, его дом разбомбили:

Светало по мере того, как он приближался к своему дому.
Вот этот дом... Но он такой же, как был? Да, он вспомнил, ему говорили, это маскируют фанерами, чтобы разрушения не были заметны. Чтобы улицы имели нормальный вид. Дом нарисован на фанере. Он имеет нормальный вид. На самом деле его нет...
Внутрь войти нельзя.
Он отошел на середину мостовой, чтобы лучше увидеть дом, нарисованный на фанере. Там, на мостовой, ему стало худо, он грохнулся.

Очень сильный момент. И я не слышал, что города пытались вот так вот «облагораживать» — интересно, это вообще правда? И только Ленинград, или это была распространённая практика?