![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сто лекций с Дмитрием Быковым — 1920
May. 3rd, 2017 11:12 amКнига 1920 года — «Мы» Замятина. Каким-то образом она прошла мимо меня в институте, хотя, казалось бы. Смутное воспоминание, что она отпугнула меня своей сложностью (я даже не начинал читать, просто имидж у книги такой), на деле у неё оказалась очень лёгкая форма дневника.
Быков очень точно подмечает, что основной страх этой и многих других антиутопий XX века — это мир тотального разума. Наука победила, вытеснив чувства и самих людей. Все превратились в роботов, шагающих к знаниям ради знаний. Собственно, до сих пор страшилки именно об этом — от Терминатора и до Сингулярности. И антиутопии обычно решают эту проблему разделением человечества на две группы — условные «бездушные прогрессоры» у власти и преследуемые «чувственные дикари». И как обычно, любовь побеждает, оковы падают, мы победили.
У Замятина всё немного по-другому. Во-первых, читая этот роман, очень сложно найти «своих». Антипатичны обе стороны, настолько, что в какой-то момент ты начинаешь путаться в них. Быков по этому поводу заметил, что предсказание Замятина сбылось частично — XX век действительно оказался жутким, человеку действительно было отведено место винтика, только произошло это не в результате победы «прогрессоров», а наоборот, после победы «дикарей».
А во-вторых, концовка в романе просто замечательная — «дикари» вроде как и победили, вроде как и взорвали стену. Но мир от этого не рухнул, и даже не покачнулся. Диссидентов схватили, казнили, главному герою промыли (в буквальном смысле) мозги, и роман заканчивается строительством новой стены.
В качестве анекдота: главный герой книги — учёный-математик, один из строителей космического корабля — главного проекта человечества. Ему назначают свидание в аудиториуме 112, на что он пожимает плечами: «Если у меня будет наряд именно на тот аудиториум, какой вы назвали...»
На следующий день он получает наряд именно в аудиториум 112 и пытается оценить вероятность этого события: «1.500 / 10.000.000 = 3 / 20.000 (1.500 — это число аудиториумов, 10.000.000 — нумеров)» [Здесь «нумера» = «жители», в романе человеческие имена заменили более рациональным способом идентификации.]
И вот тут непонятно — то ли Замятин (морской инженер, закончил Питерский политех) не понимает, как устроена вероятность (очевидно, что правильный ответ никак не зависит от населения: вероятность попасть в конкретный аудиториум герою равняется 1 / 1.500), то ли это такой тонкий намёк на уровень науки в мире антиутопии (но сколько читателей смогло его увидеть?).
Симпатии Быкова, конечно же, однозначно на стороне «науки» (я прямо вот предвкушаю в этом месте плевки в его сторону со стороны и так его недолюбливающих![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
bgmt и mbla). Как минимум в том смысле, что если выбирать мир холодного разума и мир животного хаоса — то про последнее мы точно знаем, что оно приведёт к Гулагу с Освенцимом, а вот про первое нас пока только пугают. (Здесь можно поспорить, является ли Освенцим торжеством немецкой науки или фашистского животного начала, но лично меня Быков убедил)
В ответах на вопросы он развивает эту тему. Он говорит, что разделение человечества на альтернативные пути развития — это естественный процесс (я с ним полностью согласен — всё новое появляется как ответвление от существующего, но не могу не подколоть его фразу «В конце концов, то, что в мире существуют разные национальности и расы, почему-то никого не оскорбляет» — ещё как оскорбляет, Дмитрий Львович! Почитайте французские школьные учебники с их категоричным отрицанием существования человеческих рас и отождествлением национальности гражданству). И в данный момент он видит это же разделение на людей массы (те, которые эффективнее работают вместе с другими) и одиночек.
В принципе, понятное человеческое стремление провести где-то границу, выделив себя любимого (мне кажется, в этом месте все читатели как этого блога, так и Быкова, пытаются спешно придумать, почему Быков не прав, и где на самом деле проходит граница так, чтобы мы оказались с правильной стороны — неужели между людьми, проводящими границу, и нами, саму идею этой границы отрицающими?! :->). Быков, как известно, большой противник социальных сетей, поэтому он приписывает стремление сидеть в них первым, себя приписывая ко вторым, и выражает надежду, что вторые эволюционно победят. И вот здесь действительно сложно с ним не согласиться — возможно и раньше такое разделение существовало, но как-то очень оно стало очевидным с появлением интернета в телефонах. И очень сложно представить себе эволюционную победу не людей, написавших «шарики» для телефона, а тех, кто тупит в них в ожидании своей остановки.
А ещё для меня «Мы» Замятина — это, конечно же, песня Мирзаяна (жаль, что нет более свежей и качественной записи, но слушать можно и эту):
И только после самого романа, и после лекции Быкова, обращаешь внимание на отрицание в названии песни. Да, это именно не роман Замятина, это о том, что случилось на самом деле. Кровавое торжество дикости вместо ледяного торжества разума. Концовка, впрочем, совершенно та же:
Быков очень точно подмечает, что основной страх этой и многих других антиутопий XX века — это мир тотального разума. Наука победила, вытеснив чувства и самих людей. Все превратились в роботов, шагающих к знаниям ради знаний. Собственно, до сих пор страшилки именно об этом — от Терминатора и до Сингулярности. И антиутопии обычно решают эту проблему разделением человечества на две группы — условные «бездушные прогрессоры» у власти и преследуемые «чувственные дикари». И как обычно, любовь побеждает, оковы падают, мы победили.
У Замятина всё немного по-другому. Во-первых, читая этот роман, очень сложно найти «своих». Антипатичны обе стороны, настолько, что в какой-то момент ты начинаешь путаться в них. Быков по этому поводу заметил, что предсказание Замятина сбылось частично — XX век действительно оказался жутким, человеку действительно было отведено место винтика, только произошло это не в результате победы «прогрессоров», а наоборот, после победы «дикарей».
А во-вторых, концовка в романе просто замечательная — «дикари» вроде как и победили, вроде как и взорвали стену. Но мир от этого не рухнул, и даже не покачнулся. Диссидентов схватили, казнили, главному герою промыли (в буквальном смысле) мозги, и роман заканчивается строительством новой стены.
И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить.Хорошая книга. Жаль только поздно я её прочитал — надо было бы тогда, вместе со Стругацкими и Оруэллом.
В качестве анекдота: главный герой книги — учёный-математик, один из строителей космического корабля — главного проекта человечества. Ему назначают свидание в аудиториуме 112, на что он пожимает плечами: «Если у меня будет наряд именно на тот аудиториум, какой вы назвали...»
На следующий день он получает наряд именно в аудиториум 112 и пытается оценить вероятность этого события: «1.500 / 10.000.000 = 3 / 20.000 (1.500 — это число аудиториумов, 10.000.000 — нумеров)» [Здесь «нумера» = «жители», в романе человеческие имена заменили более рациональным способом идентификации.]
И вот тут непонятно — то ли Замятин (морской инженер, закончил Питерский политех) не понимает, как устроена вероятность (очевидно, что правильный ответ никак не зависит от населения: вероятность попасть в конкретный аудиториум герою равняется 1 / 1.500), то ли это такой тонкий намёк на уровень науки в мире антиутопии (но сколько читателей смогло его увидеть?).
Симпатии Быкова, конечно же, однозначно на стороне «науки» (я прямо вот предвкушаю в этом месте плевки в его сторону со стороны и так его недолюбливающих
bgmt и mbla). Как минимум в том смысле, что если выбирать мир холодного разума и мир животного хаоса — то про последнее мы точно знаем, что оно приведёт к Гулагу с Освенцимом, а вот про первое нас пока только пугают. (Здесь можно поспорить, является ли Освенцим торжеством немецкой науки или фашистского животного начала, но лично меня Быков убедил)В ответах на вопросы он развивает эту тему. Он говорит, что разделение человечества на альтернативные пути развития — это естественный процесс (я с ним полностью согласен — всё новое появляется как ответвление от существующего, но не могу не подколоть его фразу «В конце концов, то, что в мире существуют разные национальности и расы, почему-то никого не оскорбляет» — ещё как оскорбляет, Дмитрий Львович! Почитайте французские школьные учебники с их категоричным отрицанием существования человеческих рас и отождествлением национальности гражданству). И в данный момент он видит это же разделение на людей массы (те, которые эффективнее работают вместе с другими) и одиночек.
В принципе, понятное человеческое стремление провести где-то границу, выделив себя любимого (мне кажется, в этом месте все читатели как этого блога, так и Быкова, пытаются спешно придумать, почему Быков не прав, и где на самом деле проходит граница так, чтобы мы оказались с правильной стороны — неужели между людьми, проводящими границу, и нами, саму идею этой границы отрицающими?! :->). Быков, как известно, большой противник социальных сетей, поэтому он приписывает стремление сидеть в них первым, себя приписывая ко вторым, и выражает надежду, что вторые эволюционно победят. И вот здесь действительно сложно с ним не согласиться — возможно и раньше такое разделение существовало, но как-то очень оно стало очевидным с появлением интернета в телефонах. И очень сложно представить себе эволюционную победу не людей, написавших «шарики» для телефона, а тех, кто тупит в них в ожидании своей остановки.
А ещё для меня «Мы» Замятина — это, конечно же, песня Мирзаяна (жаль, что нет более свежей и качественной записи, но слушать можно и эту):
И только после самого романа, и после лекции Быкова, обращаешь внимание на отрицание в названии песни. Да, это именно не роман Замятина, это о том, что случилось на самом деле. Кровавое торжество дикости вместо ледяного торжества разума. Концовка, впрочем, совершенно та же:
И, как знамя подняв топор:
Выйдем к счастью рубить дорогу,
Заметая хвостами сор,
Шагая с конвоем в ногу.
