![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
green_frЕщё одна церковь Флоренции. В моей «советской» кадровке, обрезающей крест, выглядит синагогой, но это не нарочно — на самом деле я кадровал так, чтобы был виден футбол на площади перед церковью — по какому-то поводу (в Италии каждый день — это повод) устроили историческую реконструкцию одного из предков футбола, достаточно впечатляющее зрелище.
Слева в предыдущем кадре — памятник Данте (к концу лагеря у нашего мальчика это был стандартный ответ на все вопросы: сынок, а ты знаешь, кто построил этот вокзал / написал «Ромео и Джульетту» / будет с тобой учиться в одном классе? — Данте! — надо сказать, что к половине задаваемых во время лагеря вопросов этот ответ действительно подходил...), хотя лично я ожидал скорее Святого Франциска — церковь была основана им лично, а поскольку школа Натана носит имя Святого Франциска, то в этом году мы гоняемся не за коврами Жана Люрса, а за проявлениями святого основателя ордена францисканцев. Санта-Кроче — самая большая францисканская церковь в мире.
Сюда мы пришли с карточкой Through the Ages Микеланджело (одна из самых убойных карточек игрушки: все карточки храмов и спектаклей параллельно с довольствием дают столько же очков культуры, плюс небольшой бонус на чудеса света), потому что за нашими спинами — его гробница. Справа — чья это гробница, сынок? Правильно, Данте. Оля рассказала шутку, что он здесь смотрится задумчиво сидящим на унитазе, и теперь от этого сравнения невозможно отвязаться — передаю теперь его вам.
Слева — гробница некоего поэта со «статуей свободы творчества поэта». Стоящая рядом табличка на итальянским и английском языках язвительно подчёркивает, что наша флорентийская статуя явно вдохновила вашу американскую (Францию в этот момент не вспоминает, очевидно, никто), к тому же у нашей и фигура покрасивее (дословно: una certa grazia femminile e dolcezza di posa = more feminine form in the gentle grace of her pose).
Справа покоится Галилей (мы с мальчиком не сдержались, исполнили фрагмент «Богемской рапсодии» про Фигаро — как я уже говорил, у каждого свои реперные точки). На гробнице в доступной форме показано, что эллипс может быть приближен кругом (вращающиеся вокруг Солнца планеты) или параболой (падающие с пизанской башни шары).
Слева — гробница некоего драматурга со скорбящей музой, переодевшейся в Нефтиду (я рассказывал, как сестёр можно отличать по иероглифам у них на голове: у Исиды трон, а у Нефтиды как раз дворец).
Макиавелли и Россини, а там ещё были Огинский с Ферми и ещё много других достойных людей — на меня эта церковь произвела впечатление, сравнимое с венецианской dei Frari. Ощущение, что про каждый квадратный сантиметр можно написать статью в Википедию!
Пол, как это часто бывает, устлан надгробными плитами, большая часть которых уже истёрлась, оставляя нам возможность интерпретации. Слева — могила Святого Смайлика, справа — прекрасные козьи ножки, но почему-то три.
Слева в предыдущем кадре — памятник Данте (к концу лагеря у нашего мальчика это был стандартный ответ на все вопросы: сынок, а ты знаешь, кто построил этот вокзал / написал «Ромео и Джульетту» / будет с тобой учиться в одном классе? — Данте! — надо сказать, что к половине задаваемых во время лагеря вопросов этот ответ действительно подходил...), хотя лично я ожидал скорее Святого Франциска — церковь была основана им лично, а поскольку школа Натана носит имя Святого Франциска, то в этом году мы гоняемся не за коврами Жана Люрса, а за проявлениями святого основателя ордена францисканцев. Санта-Кроче — самая большая францисканская церковь в мире.
Сюда мы пришли с карточкой Through the Ages Микеланджело (одна из самых убойных карточек игрушки: все карточки храмов и спектаклей параллельно с довольствием дают столько же очков культуры, плюс небольшой бонус на чудеса света), потому что за нашими спинами — его гробница. Справа — чья это гробница, сынок? Правильно, Данте. Оля рассказала шутку, что он здесь смотрится задумчиво сидящим на унитазе, и теперь от этого сравнения невозможно отвязаться — передаю теперь его вам.
Слева — гробница некоего поэта со «статуей свободы творчества поэта». Стоящая рядом табличка на итальянским и английском языках язвительно подчёркивает, что наша флорентийская статуя явно вдохновила вашу американскую (Францию в этот момент не вспоминает, очевидно, никто), к тому же у нашей и фигура покрасивее (дословно: una certa grazia femminile e dolcezza di posa = more feminine form in the gentle grace of her pose).
Справа покоится Галилей (мы с мальчиком не сдержались, исполнили фрагмент «Богемской рапсодии» про Фигаро — как я уже говорил, у каждого свои реперные точки). На гробнице в доступной форме показано, что эллипс может быть приближен кругом (вращающиеся вокруг Солнца планеты) или параболой (падающие с пизанской башни шары).
Слева — гробница некоего драматурга со скорбящей музой, переодевшейся в Нефтиду (я рассказывал, как сестёр можно отличать по иероглифам у них на голове: у Исиды трон, а у Нефтиды как раз дворец).
Макиавелли и Россини, а там ещё были Огинский с Ферми и ещё много других достойных людей — на меня эта церковь произвела впечатление, сравнимое с венецианской dei Frari. Ощущение, что про каждый квадратный сантиметр можно написать статью в Википедию!
Пол, как это часто бывает, устлан надгробными плитами, большая часть которых уже истёрлась, оставляя нам возможность интерпретации. Слева — могила Святого Смайлика, справа — прекрасные козьи ножки, но почему-то три.
