L'Histoire HS №72 — семья
Jun. 28th, 2019 11:18 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
green_frСпециальный выпуск про семью. Как можно было такое пропустить?
Прекрасная / ужасная иллюстрация в начале раздела про античность:
Это саркофаг Маркуса Корнелиуса Статиуса, умершего ещё ребёнком. Как пишут на карочке в Лувре, «безутешные родители изобразили на саркофаге сцены их былого счастья» (если вы в этот момент не всхлипнули, вы — бесчувственное животное).
Рассказывают про развод. Это очень интересная тема, потому что в каких-то культурах правила развода были достаточно «приемлемыми», в каких-то (кодекс Хаммурапи) предсказуемо асимметричными (для женщин правила одни, для мужчин — другие), а в каких-то (цитируют вавилонский брачный контракт) запрос развода со стороны женщины был предусмотрен, но автоматически вёл к смерти просящей развода.
Меня удивил рассказ о практике выбрасывания и нахождения детей. Я считал, что все эти легенды про Ромула и Рема, про Моисея и т.д. и т.п. — это легенды. А тут пишут, что в античности (особенно в Риме, но с яркими исключениями еврейской и египетской цивилизаций, где было принято воспитывать всех родившихся детей — римляне искренне недоумевали) практика «выбрасывания» ненужных детей была вполне распространена. Новорожденного ребёнка предъявляли отцу семейства, и если тот не признавал его как члена семьи, ребёнка «выставляли» (exposer), откуда его мог забрать любой желающий. Для усыновления, в рабство — по желанию подбирающего.
По этому поводу, кстати, у меня как-то не было настолько чётко в голове, что на протяжении веков глава семейства напрямую распоряжался членами своей семьи. В Риме вообще всё просто было: члены семьи считались практически собственностью мужчины, и когда в сериале «Рим» герой убивает жену, это может не считаться преступлением — что хочешь со своей собственностью делать, то и делай. Принцип дошёл практически до наших дней («практически» — это я про Францию, где его отменили в 1960-х, но я верю, что в мире есть ещё множество мест, где принцип работает до сих пор), пусть и в облегчённой форме, когда мужчина принимает решения, касающиеся всех членов семьи. Интересно, что предыдущую версия, когда мужчина принимал решения не только за жену и малых детей, но и за всех своих потомков (покуда сам был жив), отменили во Франции только в начале XX века.
Вернусь в Древний Рим. Очень много пишут про усыновление, которое использовалось совсем не в том виде, что сейчас. Как это ни странно, в Риме чётко различали наследственность биологическую и юридическую (собственно, то, что борцы за «традиционные ценности» отвергают сейчас как гейропский новодел). Например, поскольку правила наследования предписывали передачу наследства сыновьям, то человек мог усыновить собственных внуков, чтобы наследство перешло напрямую к ним. Или усыновить собственных дочерей, потому что нельзя передать землю женщине, а сыну можно. Задокументированы прекрасные случаи усыновления совершенно посторонних людей во взрослом возрасте, чтобы избежать налога на бездетность (я о нём читал в другой статье, про то, как уже немолодой император Август внезапно начал проводить крайне традиционалистские морализаторские реформы). Или усновление патриция человеком из народа, чтобы бывшего патриция могли избрать плебейским трибуном (это просто апофеоз правосудия «буквы» а не «духа»).
Возвращаясь к нынешним спорам о «традиционной семье» — в Риме вполне существовали «суррогатные матери», когда семья с бесплодной женой прибегала к помощи посторонней женщины. С ней заключали контракт, она вместе с мужем семьи делала ребёнка, который немедленно считался ребёнком семейной пары. Запрет этой практики пришёл только с христианством.
Про отношение христианства к браку — вопрос бесконечный. Мне очень понравилась история при инцест. Запрет на инцест существовал, наверное, всегда, вопрос в степени запрета. До расцвета христианской эры не только были приняты, но и поощрялись браки между женщиной и братом её погибшего мужа и симметрично, брак мужчины с сестрой умершей жены. В мусульманской культуре есть практика брака двоюродного дяди с племянницей (по примеру Фатимы и Али). Всё это христианство довольно быстро запрещает, постепенно закручивая гайки. Сначала до 4 степени родства, затем до 7. Параллельно теологи пытаются разрулить конфликт запрета на инцест с христианским «все люди братья» (я не шучу). В какой-то момент запрет дошёл до 13 колена — и стало невозможным найти себе супруга, не уехав на достаточно большое расстояние (для королей вообще без вариантов — постоянный повод для шантажа со сороны цервки). В XX веке определение инцеста упростили (в России, например, разрешены браки дядя-племянница и тётя-племянник, в то время как во Франции они разрешаются только с личного согласия президента), но столетия христианского законодательства настолько крепко засело в головах, что этим правом практически никто не пользуется. И с одной стороны мы разрешили браки между двоюродными братом и сестрой, а с другой — воспроизвели существующие запреты на инцест для однополых браков (там, где аргумент культурного запрета становится важнее аргументов генетики и здравоохранения).
И напоследок удивительный для меня факт: в 1750-х годах средний возраст первого брака у женщины во Франции был 26 лет. Я знал, что демографический переход во Франции был рано, но не осознавал, насколько: за 1750-1850 годы количество детей на одну женщину снизилось с 5.3 до 3.3, а детская смертность (выраженная в количестве не доживших до 15 лет) снизилась с 51% до 31%.
Прекрасная / ужасная иллюстрация в начале раздела про античность:
Это саркофаг Маркуса Корнелиуса Статиуса, умершего ещё ребёнком. Как пишут на карочке в Лувре, «безутешные родители изобразили на саркофаге сцены их былого счастья» (если вы в этот момент не всхлипнули, вы — бесчувственное животное).
Рассказывают про развод. Это очень интересная тема, потому что в каких-то культурах правила развода были достаточно «приемлемыми», в каких-то (кодекс Хаммурапи) предсказуемо асимметричными (для женщин правила одни, для мужчин — другие), а в каких-то (цитируют вавилонский брачный контракт) запрос развода со стороны женщины был предусмотрен, но автоматически вёл к смерти просящей развода.
Меня удивил рассказ о практике выбрасывания и нахождения детей. Я считал, что все эти легенды про Ромула и Рема, про Моисея и т.д. и т.п. — это легенды. А тут пишут, что в античности (особенно в Риме, но с яркими исключениями еврейской и египетской цивилизаций, где было принято воспитывать всех родившихся детей — римляне искренне недоумевали) практика «выбрасывания» ненужных детей была вполне распространена. Новорожденного ребёнка предъявляли отцу семейства, и если тот не признавал его как члена семьи, ребёнка «выставляли» (exposer), откуда его мог забрать любой желающий. Для усыновления, в рабство — по желанию подбирающего.
По этому поводу, кстати, у меня как-то не было настолько чётко в голове, что на протяжении веков глава семейства напрямую распоряжался членами своей семьи. В Риме вообще всё просто было: члены семьи считались практически собственностью мужчины, и когда в сериале «Рим» герой убивает жену, это может не считаться преступлением — что хочешь со своей собственностью делать, то и делай. Принцип дошёл практически до наших дней («практически» — это я про Францию, где его отменили в 1960-х, но я верю, что в мире есть ещё множество мест, где принцип работает до сих пор), пусть и в облегчённой форме, когда мужчина принимает решения, касающиеся всех членов семьи. Интересно, что предыдущую версия, когда мужчина принимал решения не только за жену и малых детей, но и за всех своих потомков (покуда сам был жив), отменили во Франции только в начале XX века.
Вернусь в Древний Рим. Очень много пишут про усыновление, которое использовалось совсем не в том виде, что сейчас. Как это ни странно, в Риме чётко различали наследственность биологическую и юридическую (собственно, то, что борцы за «традиционные ценности» отвергают сейчас как гейропский новодел). Например, поскольку правила наследования предписывали передачу наследства сыновьям, то человек мог усыновить собственных внуков, чтобы наследство перешло напрямую к ним. Или усыновить собственных дочерей, потому что нельзя передать землю женщине, а сыну можно. Задокументированы прекрасные случаи усыновления совершенно посторонних людей во взрослом возрасте, чтобы избежать налога на бездетность (я о нём читал в другой статье, про то, как уже немолодой император Август внезапно начал проводить крайне традиционалистские морализаторские реформы). Или усновление патриция человеком из народа, чтобы бывшего патриция могли избрать плебейским трибуном (это просто апофеоз правосудия «буквы» а не «духа»).
Возвращаясь к нынешним спорам о «традиционной семье» — в Риме вполне существовали «суррогатные матери», когда семья с бесплодной женой прибегала к помощи посторонней женщины. С ней заключали контракт, она вместе с мужем семьи делала ребёнка, который немедленно считался ребёнком семейной пары. Запрет этой практики пришёл только с христианством.
Про отношение христианства к браку — вопрос бесконечный. Мне очень понравилась история при инцест. Запрет на инцест существовал, наверное, всегда, вопрос в степени запрета. До расцвета христианской эры не только были приняты, но и поощрялись браки между женщиной и братом её погибшего мужа и симметрично, брак мужчины с сестрой умершей жены. В мусульманской культуре есть практика брака двоюродного дяди с племянницей (по примеру Фатимы и Али). Всё это христианство довольно быстро запрещает, постепенно закручивая гайки. Сначала до 4 степени родства, затем до 7. Параллельно теологи пытаются разрулить конфликт запрета на инцест с христианским «все люди братья» (я не шучу). В какой-то момент запрет дошёл до 13 колена — и стало невозможным найти себе супруга, не уехав на достаточно большое расстояние (для королей вообще без вариантов — постоянный повод для шантажа со сороны цервки). В XX веке определение инцеста упростили (в России, например, разрешены браки дядя-племянница и тётя-племянник, в то время как во Франции они разрешаются только с личного согласия президента), но столетия христианского законодательства настолько крепко засело в головах, что этим правом практически никто не пользуется. И с одной стороны мы разрешили браки между двоюродными братом и сестрой, а с другой — воспроизвели существующие запреты на инцест для однополых браков (там, где аргумент культурного запрета становится важнее аргументов генетики и здравоохранения).
И напоследок удивительный для меня факт: в 1750-х годах средний возраст первого брака у женщины во Франции был 26 лет. Я знал, что демографический переход во Франции был рано, но не осознавал, насколько: за 1750-1850 годы количество детей на одну женщину снизилось с 5.3 до 3.3, а детская смертность (выраженная в количестве не доживших до 15 лет) снизилась с 51% до 31%.
