![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Сто лекций с Дмитрием Быковым — 1909, 1910
В 1909 году Быков выбрал сборник «Вехи». Я снова было подумал «ну надо же, кто бы мне сказал, что я это читать стану», но в итоге не стал. Попытался — не интересно. Несмотря на то, что Быков говорит об актуальности этих же вопросов 100 лет спустя, всё равно выглядит сборником плохо состарившихся эссе.
Лекция про 1910 год — Тэффи, «Юмористические рассказы». Я про Тэффи слышал только в контексте её фельетонов о русском языке в эмиграции. Здесь сборник ещё российский. В общем достаточно скучный, цепляли меня только какие-то личные детали.
Например, на рассказе «Проворство рук» я вспомнил ужасную историю из детства. Будучи юным железнодорожником, я приготовил для какого-то творческого вечера фокусы Акопяна с последней страницы «Юного техника». Как человек обстоятельный, я тщательно отрепетировал несколько раз дома.
Первый фокус был с волшебным кольцом. Кольцо надевалось на карандаш, к верхнему краю которого была прикреплена (пластилином) нитка. Другой конец этой нитки крепился к пуговице рубашки фокусника. Отодвигая карандаш от себя, ты натягивал нить, и кольцо постепенно поднималось по карандашу. Свободной рукой можно было при этом делать загадочные пассы.
Второй фокус — с волшебным карандашом. На него заранее надевался бумажный цилиндр того же цвета. Фокусник показывает два пустых конверта, затем кладёт карандаш в один из них. Очевидно, он кладёт только бумажный цилиндр, т.к. сам карандаш он уже сбросил в другой конверт, пока показывал, что тот пуст. Ну а потом пассы, скомканный «пустой» конверт с бумажным цилиндром — и эффектно вытащенный карандаш из другого конверта.
Это в теории. На практике всё вышло строго по Тэффи.
Первый фокус научил меня, что в репетициях не бывает мелочей. Проверять реквизит нужно в обстоятельствах, максимально приближенных к реальным. Например, в той же одежде. Потому как, если крепить нитку к пуговице рубашки, то всё проходит нормально. А вот если привязать её к пуговице парадного костюма юного железнодорожника — то нитка оттопырит достаточно свободный пиджак так, что только слепой её не заметит.
А второй фокус — просто дословное повторение Тэффи. Я встал перед лампой. И «пустой» конверт просвечивал.
Концовка у меня, к счастью, не была похожа на рассказ Тэффи. Кто-то из взрослых пришёл мне на помощь, рассказав, что обычно фокусники не раскрывают своих секретов. Но мы тут все — пионеры, поэтому можно бы пару фокусов и рассказать. И это действительно спасло ситуацию — и ощущения «всё пропало!» нет (ты не облажался, а сам якобы собирался раскрыть секрет), и уходить со сцены приятнее после удавшегося рассказа, чем после провального представления.
Кажется, в моей программе был ещё какой-то третий, удавшийся фокус. Но запомнились, очевидно, только эти два :-)
А ещё рассказ «Взамен политики», который я хочу теперь прочитать Натанкину, настолько хорошо он отражает наши с ним разговоры дома.
Лекция про 1910 год — Тэффи, «Юмористические рассказы». Я про Тэффи слышал только в контексте её фельетонов о русском языке в эмиграции. Здесь сборник ещё российский. В общем достаточно скучный, цепляли меня только какие-то личные детали.
Например, на рассказе «Проворство рук» я вспомнил ужасную историю из детства. Будучи юным железнодорожником, я приготовил для какого-то творческого вечера фокусы Акопяна с последней страницы «Юного техника». Как человек обстоятельный, я тщательно отрепетировал несколько раз дома.
Первый фокус был с волшебным кольцом. Кольцо надевалось на карандаш, к верхнему краю которого была прикреплена (пластилином) нитка. Другой конец этой нитки крепился к пуговице рубашки фокусника. Отодвигая карандаш от себя, ты натягивал нить, и кольцо постепенно поднималось по карандашу. Свободной рукой можно было при этом делать загадочные пассы.
Второй фокус — с волшебным карандашом. На него заранее надевался бумажный цилиндр того же цвета. Фокусник показывает два пустых конверта, затем кладёт карандаш в один из них. Очевидно, он кладёт только бумажный цилиндр, т.к. сам карандаш он уже сбросил в другой конверт, пока показывал, что тот пуст. Ну а потом пассы, скомканный «пустой» конверт с бумажным цилиндром — и эффектно вытащенный карандаш из другого конверта.
Это в теории. На практике всё вышло строго по Тэффи.
Первый фокус научил меня, что в репетициях не бывает мелочей. Проверять реквизит нужно в обстоятельствах, максимально приближенных к реальным. Например, в той же одежде. Потому как, если крепить нитку к пуговице рубашки, то всё проходит нормально. А вот если привязать её к пуговице парадного костюма юного железнодорожника — то нитка оттопырит достаточно свободный пиджак так, что только слепой её не заметит.
А второй фокус — просто дословное повторение Тэффи. Я встал перед лампой. И «пустой» конверт просвечивал.
Концовка у меня, к счастью, не была похожа на рассказ Тэффи. Кто-то из взрослых пришёл мне на помощь, рассказав, что обычно фокусники не раскрывают своих секретов. Но мы тут все — пионеры, поэтому можно бы пару фокусов и рассказать. И это действительно спасло ситуацию — и ощущения «всё пропало!» нет (ты не облажался, а сам якобы собирался раскрыть секрет), и уходить со сцены приятнее после удавшегося рассказа, чем после провального представления.
Кажется, в моей программе был ещё какой-то третий, удавшийся фокус. Но запомнились, очевидно, только эти два :-)
А ещё рассказ «Взамен политики», который я хочу теперь прочитать Натанкину, настолько хорошо он отражает наши с ним разговоры дома.
Очень смешной рассказ. И очень трогательный капитан в конце...
В комнату влетел краснощекий третьеклассник гимназист, чмокнул на ходу щеку матери и громко закричал:
— Скажите: отчего гимн-азия, а не гимн-африка.
— Господи, помилуй! С ума сошел! Где тебя носит! Чего к обеду опаздываешь? Вон и суп холодный.
— Не хочу супу. Отчего не гимн-африка?
— Ну, давай тарелку: я тебе котлету положу.
— Отчего кот-лета, а не кошка-зима? — деловито спросил гимназист и подал тарелку.
— Его, верно, сегодня выпороли, — догадался отец.
— Отчего вы-пороли, а не мы-пороли? — запихивая в рот кусок хлеба, бормотал гимназист.
— Нет, видели вы дурака? — возмущался удивленный капитан.
— Отчего бело-курый, а не черно-петухатый? — спросил гимназист, протягивая тарелку за второй порцией.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Читали вслух. Удивило, что полька знала "живущему". Из все того же кондуит и швамбрании:)