![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
«Figures du Fou» в Лувре — part V
Шикарная картина, я понимаю, почему её выбрали на афишу выставки! Анонимный автор, Антверпен, около 1548. «Шут, смотрящий сквозь пальцы». Отдельно уточняют, что есть такое идиоматическое выражение в голландском и немецком языках, обозначает «закрывать на что-то глаза», часто используется для описания мужей, не желающих видеть измены своих жён. Но есть и смысл избыточной толерантности, из-за которой наш мир и катится в тар-тарары. Забавно, что в русском языке есть и «немецкое» «смотреть сквозь пальцы» и «французское» «закрывать глаза на».
Marx Reichlich, Портрет шута, 1519-1520. Яйцо на переднем плане отсылает к легенде о том, что дураки рожаются из птичьих яиц. В левой руке у шута marotte — типичный атрибут шута. Мы его уже неоднократно видели, например на статуэтке «женщина и скелет», но здесь его проще рассмотреть. Это появилось как пародия на посох епископа, на верхнем конце палки обычно голова, с которой шут «в порыве безумия» может начать разговаривать. Википедия не даёт русского перевода, по-английски пишет всё то же marotte. На выставке в английском тексте было слово «bauble», но мой словарь говорит, что это скорее ёлочная игрушка (фр. «boule»), либо «безделушка» (фр. «babiole»). Собачка на картинке, судя по всему, просто для привлечения внимания.
А эту статуэтку (юг Германии, около 1500) предполагалось, видимо, ставить в камин. Шут с волынкой в руках сидит на мешке, в которую наливали воду. Огонь воду разогревает, пар начинает выходить из волынки и раздувает огонь (я не совсем понимаю, как водяной пар может раздувать огонь — разве что поднимая ветер, затягивая за собой воздух с кислородом?). Пишут, что подобные устройства известны ещё с античности под названием «éolipyle» (Википедия переводит на русский как «Геронов шар» — это один из вариантов таких устройств), в средние века их называли «sufflator».
Чаша в виде головы шута, из кокосового ореха, Базель, вторая половина XVI века. Не совсем понятно, в каком положении нужно было держать этот кубок на столе: то ли так, как он показан на выставке (но тогда его больше чем наполовину не наполнить), то ли стоя на трёх ножках (но тогда странно выглядит декоративная подставка с лицами шутов). Видимо, одно положение для хранения, другое — для использования (как тарелки, которые стоят на столе горизонтально, но на стенку мы их вешаем вертикально). Там ещё надпись есть в духе: моё пристрастие к крепкому алкоголю мешает мне быть умным.
Гравюра 1590 года с картинкой и с надписями, однозначно отсылающими к идее, что «мир сошёл с ума». Полезно помнить, что такие мысли были у людей всегда.
Очевидный в этом контексте Босх (про его «Корабль дураков» был целый зал), здесь кто-то из его ателье, «Фокусник», около 1525. Практически иллюстрация к песне «На дурака не нужен нож: ему с три короба наврешь — и делай с ним что хошь» (у вытаращившегося на фокусника ротозея аккуратно срезают кошелёк). Дополнительная отсылка к теме дураков и шутов — собачка в клоунском наряде.
Гравюра по картине Ватто — сама картина тоже в Лувре, но в это же время там устраивали небольшую выставку по Ватто, и она оставалась в соседних залах. В правом нижнем углу, рядом с детьми, шут — его в частности можно узнать по marotte. Это примерно 1720 год, в это время в итальянской commedia dell’arte появляется новый персонаж — Момус, скорее всего это именно он. Для меня имя «Момус», конечно же, в первую очередь связано с Акуниным и Фанодориным — так звали главного злодея в «Пиковом валете».
Charles Antoine Coypel, «Дон Кихот, ведомый безумием, отправляется из дому странствующим рыцарем», 1716. Это ещё одна классическая фигура «дурачка». Над ним летит аллегория Безумия — из её уст так и слышится «скорее! в интернете кто-то неправ!» :-)
Фюсли, «Художник, рисующий портрет шута, или Тиль Уленшпигель», 1757-1759. Меня здесь заинтересовал не сам рисунок, и даже не сюжет, а имя Тиля Уленшпигеля. Я совершенно не помнил его историю, в голове было примерно на той же полочке, что Вильгельм Тель. А тут увидел, что по-французски этого героя зовут «Till l’Espiègle» — звучит примерно так же, но слово «espiègle» — это что-то вроде «хитрый». Неужели, думаю, смысл потерялся во множественных переводах между (конечно же, французским) оригиналом и русским языком? Но нет, легенда таки немецкая, имя то ли от выражения «ul’n spegel» (дословно «подтирать зеркало», в переносном смысле — брань в духе «пошёл в жопу»), то ли от банальной склейки «сова-зеркало» — с ними его постоянно изображали. В русский язык имя пришло прямой транслитерацией. А вот во французский это имя пришло и создало новое слово — l’espiègle появилось как деформация (выделение начала имени в качестве якобы определённого артикля) имени Ulenspegel.
Ещё одна неожиданная связь с языком: гравюра Гойи «Сон разума порождает чудовищ», 1799. Это не иллюстрация к популярному выражению, это источник этого выражения. Первоначальный смысл: фантазия без разума рождает монстров, при включенном мозге эта же фантазия способна привести к творчеству. Справа — ещё одна гравюра из этой же серии, «Хорош сидим!» («Ya tienen asiento» в оригинале).
Конечно же, Мессершмидт и его «головы», около 1780. Из-за начинавшегося безумие он уехали из Австрийского двора в Братиславу, где и делал эти «характерные головы». В те время, пишут, сумасшествие считали следствием дисбаланса магнитных жидкостей внутри нашего тела, пробовали лечить магнитами. Возможно, полоска на губах Мессершмидта — это как раз такой «лечебный» магнит.
Фюсли, «Леди Макбет ходит во сне», 1784. «Макбет» — это ещё одно известное изображение сумасшествия в искусстве. Название картины по-русски я при этом не нашёл — всё, мы уже попали в мир ИИ, поиск в интернете по-русски уверенно показывает кучу страниц с явно автоматически переведённым текстом в духе «„Лунатистая леди Макбет“ была приобретена в 1970 году Музеем Лувра, где она появляется сегодня». В этом случае отличить человека от робота несложно (можно даже понять, с какого языка переводили). Но со временем нам будет всё сложнее понимать, какой вариант может считаться «официальным», за каким вариантом стоит хотя бы какой-то «авторитет». Возвращаясь к картине — у меня она ассоциируется только с «Le Louvre insolent» — после этой книги не могу без улыбки проходить мимо упомянутых в ней картин!
Ян Матейко, «Станчик во время бала королевы Боны после потери Смоленска», 1862. Отличная картина, классический контраст «на самом деле» умного шута, понимающего значение потери Смоленска для Польши (это Русско-Литовская война 1512-1522), и веселящегося на фоне королевского двора. Пока искал в Википедии, как правильно по-русски зовут Станчика, наткнулся на прекрасную фразу о том, что «во время Второй мировой войны картина была похищена нацистами, затем находилась в СССР и около 1956 года была возвращена Польше». Всё как обычно в советской пропаганде: фашисты картину «похитили», а вот в СССР она «находилась» как будто бы сама. И что самое противное, наверняка стандартная реакция, если обратить чьё-то внимание, будет «а чё такова, вернули же в итоге картину!»
Marx Reichlich, Портрет шута, 1519-1520. Яйцо на переднем плане отсылает к легенде о том, что дураки рожаются из птичьих яиц. В левой руке у шута marotte — типичный атрибут шута. Мы его уже неоднократно видели, например на статуэтке «женщина и скелет», но здесь его проще рассмотреть. Это появилось как пародия на посох епископа, на верхнем конце палки обычно голова, с которой шут «в порыве безумия» может начать разговаривать. Википедия не даёт русского перевода, по-английски пишет всё то же marotte. На выставке в английском тексте было слово «bauble», но мой словарь говорит, что это скорее ёлочная игрушка (фр. «boule»), либо «безделушка» (фр. «babiole»). Собачка на картинке, судя по всему, просто для привлечения внимания.
А эту статуэтку (юг Германии, около 1500) предполагалось, видимо, ставить в камин. Шут с волынкой в руках сидит на мешке, в которую наливали воду. Огонь воду разогревает, пар начинает выходить из волынки и раздувает огонь (я не совсем понимаю, как водяной пар может раздувать огонь — разве что поднимая ветер, затягивая за собой воздух с кислородом?). Пишут, что подобные устройства известны ещё с античности под названием «éolipyle» (Википедия переводит на русский как «Геронов шар» — это один из вариантов таких устройств), в средние века их называли «sufflator».
Чаша в виде головы шута, из кокосового ореха, Базель, вторая половина XVI века. Не совсем понятно, в каком положении нужно было держать этот кубок на столе: то ли так, как он показан на выставке (но тогда его больше чем наполовину не наполнить), то ли стоя на трёх ножках (но тогда странно выглядит декоративная подставка с лицами шутов). Видимо, одно положение для хранения, другое — для использования (как тарелки, которые стоят на столе горизонтально, но на стенку мы их вешаем вертикально). Там ещё надпись есть в духе: моё пристрастие к крепкому алкоголю мешает мне быть умным.
Гравюра 1590 года с картинкой и с надписями, однозначно отсылающими к идее, что «мир сошёл с ума». Полезно помнить, что такие мысли были у людей всегда.
Очевидный в этом контексте Босх (про его «Корабль дураков» был целый зал), здесь кто-то из его ателье, «Фокусник», около 1525. Практически иллюстрация к песне «На дурака не нужен нож: ему с три короба наврешь — и делай с ним что хошь» (у вытаращившегося на фокусника ротозея аккуратно срезают кошелёк). Дополнительная отсылка к теме дураков и шутов — собачка в клоунском наряде.
Гравюра по картине Ватто — сама картина тоже в Лувре, но в это же время там устраивали небольшую выставку по Ватто, и она оставалась в соседних залах. В правом нижнем углу, рядом с детьми, шут — его в частности можно узнать по marotte. Это примерно 1720 год, в это время в итальянской commedia dell’arte появляется новый персонаж — Момус, скорее всего это именно он. Для меня имя «Момус», конечно же, в первую очередь связано с Акуниным и Фанодориным — так звали главного злодея в «Пиковом валете».
Charles Antoine Coypel, «Дон Кихот, ведомый безумием, отправляется из дому странствующим рыцарем», 1716. Это ещё одна классическая фигура «дурачка». Над ним летит аллегория Безумия — из её уст так и слышится «скорее! в интернете кто-то неправ!» :-)
Фюсли, «Художник, рисующий портрет шута, или Тиль Уленшпигель», 1757-1759. Меня здесь заинтересовал не сам рисунок, и даже не сюжет, а имя Тиля Уленшпигеля. Я совершенно не помнил его историю, в голове было примерно на той же полочке, что Вильгельм Тель. А тут увидел, что по-французски этого героя зовут «Till l’Espiègle» — звучит примерно так же, но слово «espiègle» — это что-то вроде «хитрый». Неужели, думаю, смысл потерялся во множественных переводах между (конечно же, французским) оригиналом и русским языком? Но нет, легенда таки немецкая, имя то ли от выражения «ul’n spegel» (дословно «подтирать зеркало», в переносном смысле — брань в духе «пошёл в жопу»), то ли от банальной склейки «сова-зеркало» — с ними его постоянно изображали. В русский язык имя пришло прямой транслитерацией. А вот во французский это имя пришло и создало новое слово — l’espiègle появилось как деформация (выделение начала имени в качестве якобы определённого артикля) имени Ulenspegel.
Ещё одна неожиданная связь с языком: гравюра Гойи «Сон разума порождает чудовищ», 1799. Это не иллюстрация к популярному выражению, это источник этого выражения. Первоначальный смысл: фантазия без разума рождает монстров, при включенном мозге эта же фантазия способна привести к творчеству. Справа — ещё одна гравюра из этой же серии, «Хорош сидим!» («Ya tienen asiento» в оригинале).
Конечно же, Мессершмидт и его «головы», около 1780. Из-за начинавшегося безумие он уехали из Австрийского двора в Братиславу, где и делал эти «характерные головы». В те время, пишут, сумасшествие считали следствием дисбаланса магнитных жидкостей внутри нашего тела, пробовали лечить магнитами. Возможно, полоска на губах Мессершмидта — это как раз такой «лечебный» магнит.
Фюсли, «Леди Макбет ходит во сне», 1784. «Макбет» — это ещё одно известное изображение сумасшествия в искусстве. Название картины по-русски я при этом не нашёл — всё, мы уже попали в мир ИИ, поиск в интернете по-русски уверенно показывает кучу страниц с явно автоматически переведённым текстом в духе «„Лунатистая леди Макбет“ была приобретена в 1970 году Музеем Лувра, где она появляется сегодня». В этом случае отличить человека от робота несложно (можно даже понять, с какого языка переводили). Но со временем нам будет всё сложнее понимать, какой вариант может считаться «официальным», за каким вариантом стоит хотя бы какой-то «авторитет». Возвращаясь к картине — у меня она ассоциируется только с «Le Louvre insolent» — после этой книги не могу без улыбки проходить мимо упомянутых в ней картин!
Ян Матейко, «Станчик во время бала королевы Боны после потери Смоленска», 1862. Отличная картина, классический контраст «на самом деле» умного шута, понимающего значение потери Смоленска для Польши (это Русско-Литовская война 1512-1522), и веселящегося на фоне королевского двора. Пока искал в Википедии, как правильно по-русски зовут Станчика, наткнулся на прекрасную фразу о том, что «во время Второй мировой войны картина была похищена нацистами, затем находилась в СССР и около 1956 года была возвращена Польше». Всё как обычно в советской пропаганде: фашисты картину «похитили», а вот в СССР она «находилась» как будто бы сама. И что самое противное, наверняка стандартная реакция, если обратить чьё-то внимание, будет «а чё такова, вернули же в итоге картину!»