Мне интересно, что было на уме у Шолохова.
Желал ли он сохранить для истории хотя бы рукопись, если не удалось сохранить автора?
Просто чувствовал, что произведение станет сильнее, если будет звучать живой голос белого?
Считал себя собирателем фольклора ("паноптикум персонажей")?
Никто же не говорит, что третья часть написана не им. Речь идет о первых, которые он написал так быстро, и которые так пестрят перескоками с одного на другое.